В городе Форкс, где всегда плохая погода, девушка Белла справляет свой восемнадцатый день рождения. Все прошло не слишком удачно и едва не лишившаяся жизни из-за досадной случайности девушка слышит от своего любимого вампира Эдварда Каллена, что они должны расстаться — быть рядом с ним слишком опасно. Семейство Калленов покидает Форкс, Белла впадает в депрессию, но жизнь движется слишком быстро, чтобы совсем заскучать: ее друзья-индейцы из резервации оказываются вервольфами, в округе рыщет рыжеволосая вампирша, жаждущая мести за убийство ее парня в первой части, а сама Белла обнаруживает способность видеть Эдварда под воздействием адреналина и начинает искать опасности где только может. Но главная опасность — столкновение с кланом безжалостных европейских (разумеется) кровососов — окажется для нее неожиданностью.
После того, как снявшую первую часть умницу Кэтрин Хардуик выставили из проекта за несговорчивость (Хардуик заявила, что в поставленные студией сроки снять хорошее кино невозможно), делать продолжение позвали Криса Уайца. В этом есть своя кошмарная логика — с одной стороны, Уайц причастен к созданию"Американского пирога" и муки взросления изучил подробно. С другой стороны, снял "Золотой компас", бездушную экранизацию первой части грандиозного эпоса "Темные начала" — продолжение решили не делать, но со сверхъестественным он ознакомился. Послушный и спокойный, как кокер-спаниель, Уайц, кажется, добродушно соглашался с каждым требованием промо-отдела, свято уверенного, что снимает кино для девочек-подростков (как будто хоть кто-то на свете понимает, что это такое). Поэтому картинка стала светлее, чтобы не щуриться, дождь уже почти не идет, количество крепких мужских торсов сделает честь Пушкинскому музею, а Роберт Пэттисон цитирует "Ромео и Джульетту".
Впрочем, Пэттисона тут немного, клан индейцев-вервольфов занимает большую часть истории, и надо признать, что это, вероятно, лучшие вервольфы в кино. Смотреть, как они гонят заглянувшего на их территорию злого вампира — удовольствие смешанное с изумлением: почему никто раньше не додумался показать оборотней так просто и так убедительно. То, что Белла на время становится больше Красной Шапочкой, чем невестой Дракулы, дает приятную передышку от вампирского нытья и кажется, что на саундтреке рядом с Томом Йорком и The Killers очень уместно вот-вот зазвучит незабвенное: "Помню я светлую речку, Помню нетронутый лес. Ходит, бывало, овечка — Никто овечку не ест. Травка, цветы-незабудки, Мама печёт пирожки: Кушай, мой мальчик, Пока твои зубки, Не превратились в клыки!".
Но еще удивительнее видеть, какую работу пришлось проделать Кэтрин Хардуик в первой части, чтобы почти вытравить из своего фильма Стефани Мейер. Хардуик, долго работавшая в кино как художник-постановщик, сумела сделать из книги совершенно самостоятельную историю, в которой приглушенные краски, безупречный ритм, кропотливые детали и симпатичная, едва заметная улыбка, с которой она ставила картину, складываются в таинственное зазеркалье, где и вправду возможно все — и вампиры, и вервольфы, и даже невозможно красивые леса и школа, в которой есть капля чудесного.
Крис Уайц, что называется, сотрудничает со следствием, в смысле — со Стефани Мейер. Не имея ни времени, ни желания отклониться от партийного курса, он заменяет атмосферу диалогами, не тратит пленки на крученые планы, ходит ровно, аккуратно. И даже Дакота Фэннинг в роли злой вампирши кажется просто девушкой, которую выбрали на роль, наугат ткнув в толпу статистов.
Все это означает, что "Новолуние" соберет, скорее всего, больше денег, чем первая часть. Это очень хорошо — хочется, все же, увидеть третью, которую ставит автор "Леденца" и "30 дней ночи" Дэвид Слэйд. Набор в резюме тот же, что у Уайца — взросление и чудовища. Но разница, ей-богу, все же есть.
Войти
