Затеяв вечеринку в честь дня рождения мужа, серьезная дама-гинеколог Кэтрин (Джулианна Мур) жестоко разочаровалась — отбывший в командировку муж-профессор Дэвид (Лиам Нисон) опоздал на самолет домой и потускневшее веселье прошло без него. Как хорошая жена, дама прочитала утром эсэмэску на его телефоне и заподозрила, что муж объелся груш — то есть опаздал на самолет потому, что крутил роман со студенткой. Решив проверить верность супруга, она нанимает свежую как роза проститутку Хлою (Аманда Сейфрид), промышляющую в отеле неподалеку от кабинета гинеколога. Хлоя возьмется за дело и скоро сообщит, что профессор пал, и Кэтрин придется выслушивать отчеты о том, как все происходило. Пытаясь понять, что чувствует ее отдаляющийся муж, Кэтрин соблазняет Хлою — точнее позволяет той себя соблазнить. Атмосфера накаляется и софт-эротика начинает плавно сползать в триллер.
Совершенно дизайнерское великолепие фильма (скучное слово Торонто никак не вяжется с этой архитектурой, интерьерами и фэшн-тонкостями) почти примиряет с "Хлоей", а примирение тут необходимо. Дело не в том, что гинеколог в постели проститутки — это уже скорее смешно, чем забавно. Катастрофа в самом факте появления фильма: когда артхаусный режиссер Атом Эгоян переснимает чужую историю всего шестилетней давности, есть в этом даже не признак кризиса идей, а какое-то полное уныние. Тем более, что "Натали" Анн Фонтен не была проходной европейской поделкой, которую требовалось оживить и адаптировать для саксонского взгляда — все же любовный треугольник разыгрывали Жерар Депардье, Фанни Ардан и Эмманюэль Беар.
Еще хуже то, что при переносе через Атлантику жовиальная французская мелкобуржуазность обычно превращается просто в многозначительное пшено, к которому, вдобавок, старательно прикручивается моральный урок. Причина одна — нет, не безблагодатность, но близко: трагикомическая серьезность, с которой в Торонто относятся к себе большие режиссеры, ностальгически и кокетливо испуганные ужасными опасностями "основного инстинкта".
Правда, надо отдать должное Эгояну — вся эта белиберда не мешает ему смотреть на своих героинь искренне-влюбленно и сочувственно, и под пылью триллера об одержимости — сексом, ревностью, собственными страхами, чувством к другому человеку — лежит едва не состоявшаяся драма о примирении с фактом, что даже очень любящие люди никогда не смогут стать одним человеком, что понимание невозможно, только любовь и доверие. Эта драма есть в одиноко стоящей у окна Джулианне Мур, в сцене, где Хлоя знакомится с Дэвидом. Она есть в постельной сцене Мур и Сейфрид — штука посильнее "Греческой смоковницы", внушающая страшное подозрение, что ради нее Эгоян все и затеял..
Но шесть лет назад, ища повод познакомиться, Натали просила у Депардье прикурить, а здесь Хлоя просит передать ей сахар. Мир уже изменился и в этот прекрасный новый мир, где даже покурить нельзя в кафе, чтобы не вызвали полицию, Эгоян транслирует старый как мужские журналы миф об опасных лесбиянках, которые подкарауливают приличных женщин, чтобы изводить их своими приставаниями. Может, в Торонто все вообще по-другому?
Войти
