Дэвид и Эми (Люк Уилсон и Кейт Бекинсейл) едут домой с годовщины родителей Эми, которых Дэвид, понятно, терпеть не может и которым они с Эми не сказали, что разводятся. Дэвид бухтит. Эми, сотню километров назад удачно запившая прозак коньячком, дремлет, приоткрывая глаза лишь затем, чтоб сквозь дрему по-снайперски вкрутить Дэвиду очередную шпильку. Это садомазохистское развлечение, к которому они явно приступили задолго до начала фильма, герои не прекращают ни в связи с выскочившим на дорогу енотом, ни когда заправщик, заглянув под капот, говорит, что трансмиссии, кажется, хана, ни когда ночной клерк единственного в округе мотеля оказывается двойником Уоррена Оутса из «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа» (плюс к тому смотрит, судя по воплям из подсобки, какое-то порно с расчлененкой). Только в номере, от нечего делать сунув в допотопную видеодвойку кассету с отодранной наклейкой, Дэвид и Эми поймут, что им больше нет резона мучить друг друга. Этим займутся другие люди, которые скоро подойдут.
За последние 10 лет с шоссе на проселок неудачно свернуло столько парочек, что ими можно заселить нормальный спальный район. Даже хихикать по этому поводу надоело — а чтоб убедить кого-то сходить посмотреть на это все еще раз, нужен моральный авторитет, как у далай-ламы. Наверное, потому в целом безупречный англоязычный дебют американского венгра Нимрода Антала (на исторической родине снявшего кино «Контроль» — нежнейший гибрид бессоновской «Подземки» с «Безумным Максом») в Америке, несмотря на все восторженные стоны критики, провалился. Провалится он и у нас — хотя лично я готов на общественных началах дежурить у касс, хватая каждого потенциального зрителя за рукав и умоляя поверить мне на слово.
«Вакансия» — это, правда, совсем не то, что вы думаете. Это — как «Подмосковные вечера» в исполнении какого-нибудь Телониуса Монка. 10 нот, про которые все давно понятно до тошноты, взяты с таким уверенным небрежным изяществом, ритмический рисунок сбит так умело, что, в общем, непонятно, что в связи с этим можно сказать, кроме слова «ах». Вот енот на разделительной полосе — какая, в сущности, пошлость; но его выходу тут предшествует разговор двух сонных 30-летних людей, за годы совместной жизни наизусть разучивших все болевые точки друг друга, — и, наслушавшись их, на енота глядишь, как впервые в жизни. Вот механик со своими подсказками, как быстрей выехать на трассу, — кого он хочет обмануть? Но негодяй достает из рукава зажженный бенгальский огонек — и Бекинсейл ахает, как девочка, лишь затем, чтоб через полминуты выронить фейерверк из пальцев и вслед за ним погаснуть самой.
Антал, исключительно мордатый, бодрый мужчина, в интервью поминает не Хичкока и не Орсона Уэллса (чью «Печать зла» отличный оператор Секула у него цитирует через кадр), а Тоуба Хупера и тромовскую сексплуатацию «День матери», но это, кажется, для отвода глаз. Он единственный из 30-летних, кому дался в руки Святой Грааль всех хоррормейкеров мира — элегантный хичкоковский канон про мужчину и женщину в беде, этот расклад со старой афиши, когда два заурядных взрослых человека в панике жмутся друг к другу посреди ярко освещенной комнаты.
В связи с разворотом, который сейчас проделывает кино, слово «старомодный» рискует на годы стать самым распространенным хвалебным эпитетом — и «Вакансия» действительно кино старомодное. Не только потому, что тут почти нет крови, Уилсон располнел до состояния Роберта Митчума, а Бекинсейл, изначально выглядящая натуральной артисткой Толкалиной, растрепавшись, становится чем-то вроде Авы Гарднер (которую она уже раз изображала — в скорсезевском «Авиаторе»). Старомодность тут не столько в интонации (это пусть камерный, но скоростной и компактный триллер), а, наверное, в самой идее впервые за бог знает сколько лет сделать фильм ужасов для тех, кому за тридцать — для тех, кому самое время напомнить, что никогда не поздно начать все сначала, а даже если и поздно — не надо, пожалуйста, мучить друг друга, желающие это сделать найдутся.
Войти
