Дана Скалли (в зале раздаются аплодисменты) работает врачом в больнице, лечит несчастных детей. Однажды к ней приходят из ФБР и просят о помощи: пропала женщина, существует некий экстрасенс, который что-то чувствует, но без Фокса Малдера (в зале раздаются аплодисменты) тут не обойтись. Скалли уговаривает Малдера в это дело ввязаться. Экстрасенс — педофил, совративший когда-то 37 мальчиков, находит под снегом части разных тел и иногда плачет кровавыми слезами. Малдер хочет ему верить. Скалли не хочет. Агенты ФБР то хотят, то не хотят. За кадром пересаживают органы и звучит знакомая музыка (в зале раздаются аплодисменты). Крис Картер и его тимуровцы честно признают, что хотели сделать очень страшное кино, но всех их, вместе с их понятиями о «страшном» и о «кино», похоже, заморозили в 90-е и забыли разморозить. Так этот фильм и снимался: Картер замороженными губами шептал «Мотор!», оператор замороженными пальцами жал на нужные кнопочки, герои медленно размахивали своей замороженной верой. Персонажи с искаженными лицами смотрят на зрителя сквозь толщу льда, и признаки жизни из них из всех подает только Духовны, все-таки немножко поживший в ХХI веке, повеселившийся в «Калифрении» и теперь позволяющий себе довольно грубые шутки. Залезьте, говорит, к этому экстрасенсу в постель и поцелуйте его в зад. Он педофил? Ну тогда в постель необязательно. Фильм вообще лучше всего воспринимать как комедию о семейной жизни, и самый смешной эпизод фильма — более или менее семейная сцена между Малдером и Скалли. Они лежат в постели, не как супруги, а как коллеги, — то есть как люди, которых плотская любовь вообще никогда не интересовала, а только истина. Однако рядом с ними ненавязчиво так показана книжка, название которой заканчивается словом «секс»: а значит, «секс» у них все-таки был. И тут Малдер приподнимается, смотрит на Скалли и говорит: «У меня для тебя маленький сюрприз». — «Насколько маленький?»
Вот по всему получается, что очень маленький. Отсылки к сериалу радуют фанатов, как плюшевый медведь с оторванной лапой, которым так любил играть в детстве, и вот внезапно нашел его на антресолях: то есть умиляешься, но при этом как-то стыдно. Фильм очень бы выиграл, если б на роль Скалли взяли кого-нибудь, кто умеет играть, а на роль Криса Картера — кого-нибудь, кто умеет писать сценарии и заниматься режиссурой. Диалоги бесконечны и бессмысленны. «Малдер, почему он сказал мне «не сдавайся»?» — «Может, он хотел сказать это мне?» — «Но сказал мне! Почему?» — «Может, он не хотел, чтобы ты сдавалась?» — «И что мне теперь делать?»
Похоже, Крис Картер все-таки инопланетянин. Человеческие эмоции его удивляют. На ускоренных курсах ксенологии его учили, что люди иногда любят друг друга, иногда ненавидят, но он совершенно не понимает ни мотивов, ни логики их поступков. Он любит наблюдать за бурными, ясными эмоциями — а их можно добиться от людей лишь в том случае, когда кого-нибудь убивают, похищают или собираются похитить или убить. Он знает, что неизлечимо больные дети должны быть очень-очень милыми, потому что иначе невозможно объяснить, с чего это земляне так растроганно на них смотрят. Он знает, что если люди лежат в одной постели, где-то рядом с ними должен находиться секс. Он знает, что Homo Sapiens постоянно разговаривают друг с другом, но никак не может понять принцип построения этих разговоров. Зато он все знает о маленьких зеленых человечках, маленьких красных органах и большой Вселенной.
Войти
