Две тысячи лет назад нестареющая ведьма Мишель Йео превратила сурового императора Джета Ли, построившего великую китайскую стену на костях демократического фронта, в глиняную статую. Все бы шло отлично, кабы не откопавшие статую англичане.
Голливудская «Мумия», как и положено летнему блокбастеру, обязана реагировать не только на генеральный курс правительства и партии («демократическая оппозиция империи Цинь» — такого, кажется, в Голливуде еще не было), но и на сезонные перемещения праздношатающихся народных масс. В конце 90-х и начале нулевых, когда очухавшийся от дефолта россиянин ринулся в Хургаду, зажав в кулачке свои первые отпускные триста баксов, непрошибаемо живучий труп Тутанхамона шатался по нашим кинотеатрам очень кстати. Сейчас, после пирамид и нескончаемого романа с Турцией, в моду входят китайцы, у которых, как доносят знающие люди, можно дешево пожевать морепродуктов, полежать на пляже, ну и съездить в какой-нибудь музей.
В общем, «Мумия 3: могила императора драконов», пусть и бесстыдный клон «Индианы Джонса» эпохи туристического постмодерна, пусть и сделана с маркетинговым расчетом на Олимпиаду с пандой, вновь отвечает на вечный русский вопрос «где отдохнуть?» Все достопримечательности фильма удобно конвертируются в прайс-лист турфирмы за углом: покупки в Шанхае, Великая Стена, музей терракотовых болванчиков, ВИП-облет гималайских гор на кукурузнике, йети, Шангрила, у-шу «дядюшки Ли», традиционная медицина «от тетушки Йео», и тому подобное.
Десять лет назад борьба белого человека с азиатским трупом была занятием безответственным, смешным, и без особой политической подоплеки. Сейчас данный сервис сопровождается сложными реверансами перед хозяином Олимпийских игр. Так, император Джета Ли весь фильм никак не может избавиться от глиняной скорлупы восточной диктатуры и выглядит фигурой почти трагической. Демократические зомби, восставшие из-под Великой Стены под воздействием китайской народной медицины, за которую в фильме отвечает Мишель Йео, хотят ему в этом помочь. Но император оказался мужчиной негибким, демократии не поддающимся — глина, знаете, ли, проклятая азиатская глина!
Режиссер Стивен Соммерс — изобретатель и душа франшизы — реверансы вовремя просек и от проекта дистанцировался. Казалось, что у Роба Коэна, неплохо показавшего себя на «Трех иксах», «Мумия» должна была получиться сносной. Как всякий умный человек, пришедший в кино с дипломом Гарварда, он отлично понимал, что придется снимать идиотизм, а оттягиваться — на спецэффектах и английском юморе. Со спецэффектами и юмором, однако, китайская «Мумия» справилась весьма посредственно.
Помешал переползший в кинематограф турагент, впаривающий клиентуре все аттракционы сразу. «Мумию» загромоздили раздутым международным кастингом и полнейшей шизофренией стиля, когда колониальную комедию про черных археологов пускают наперегонки с китайским фэнтези. Битых минут двадцать Коэн выдает Чен Кайге и Чжан Имоу, живописуя империю Цинь. Следующие двадцать переключается на империю Британскую, пытаясь шутить в викторианском стиле («у вас в шее застрял рыболовный крючок, сэр»). В Китае городит Джейса Бонда с шанхайским казино, ночными гонками на колеснице, фейерверком и агентом Гоминдана. В Гималаях у него живут пиксаровские йети, под Великой Стеной копошатся зомби. Никто не удивился бы, нагони он в «Мумию» зубастиков, вампиров и Чужих. Соммерс, может, с такой толпой и справился бы, но Коэну не хватило для этого ни драйва, ни артистизма, и все это больше смахивает даже не на симбиоз жанров, а на очередной истеричный взбрык голливудской кухни, где уже не знают, чем еще можно удивить зажравшегося зрителя и начиняют арбуз свиными хрящиками.
В результате третья «Мумия» — тот самый случай, когда нужно и можно сделать невозможное: в отпуск никуда не ехать, плюнуть на Гималаи и пойти посмотреть на мумию Ильича. А потом, скажем, на русские березки. И получить от этого большое удовольствие.
Войти
