Обложенная подушками монументальная старуха Дэйзи (Кейт Бланшетт) умирает в американской больнице под надзором сиделки и дочки (Джулия Ормонд), которую просит зачитать ей вслух дневник некоего Бенджамина Баттона — чуда природы, родившегося глубоким стариком в день окончания Первой мировой войны, и умершего грудным младенцем аккурат, когда началась американская оккупация Ирака. Чтение перемежается пространными флэш-бэками, по-очереди живописующими весь ХХ век: Нью-Орлеан 20-х, Великую депрессию, Вторую мировую, 50-е, 60-е и т.д. Ближе к середине этого эпохального списка поэтапно молодеющий старик, все больше и больше смахивающий на актера Брэда Питта, омолодился наконец до цветущего мужчины, сравнявшись в возрасте с девушкой своей мечты — той самой Дэйзи. С ней он и проводит самые счастливые годы своей жизни, пока не дала знать о себе растущая разница в возрасте. Меж тем на больницу, где зачитывают вслух дневник, надвигается еще одно крупное историческое событие — ураган "Катрина".
Дэвид Финчер, как какой-нибудь упрямый селекционер-мичуринец все пробующий и пробующий привить глупому мэйнстриму какую-нибудь заковыристую "стори", на этот раз явно промахнулся и переоценил возможности, которые заложил в свой сценарий в меру умный, но вполне мэйнстримовый голливудский сочинитель Эрик Рот. Если вы уже клюнули, как, наверное, и сам Финчер, на "загадочность" представленного случая, то будете весьма разочарованы: в жизни добропорядочного мистера Баттона не было ничего загадочного, кроме, пожалуй, его собственного состояния здоровья. Во всем остальном история Бенджамина Баттона проста и состоит из трех банальных вещей — родился, жил, умер. И то, что герой рождается ветхим старцем, а умирает розовым младенцем, не прибавляет к ней никакого дополнительного смысла. Какая, собственно говоря, разница, куда вести отсчет, если "мы все умрем в подгузниках", как правильно замечает героиня Бланшетт?
Когда будущее приравнивается к прошлому, история посередине перестает быть интересной, интрига вырождается в трюизмы, а вместо загадки остается пустой аттракцион — развлечение, с которым кино имело много общего на ранних стадиях своего развития. Так, цирковой паноптикум из женщины-змеи, сиамских близнецов и негра-обезьяны (который, кстати, в фильме тоже появляется) режиссер Финчер пополнил стариком-младенцом, на которого в реальном времени глазеть, понятное дело, глупо. Человек, как человек, ничего особенного.
Но если обещать публике, что первый превратится во второго за один вечер, уже можно продавать билеты на "самое загадочное в мире шоу". Технологии, как известно, не стоят на месте. Собственно, фильм Финчера, если отбросить декорации и вычесть шикарный реквизит истории, а также спорадические претензии на глубокомысленность и прочее сентиментальное не о чем — и есть аттракцион по омоложению Брэда Питта: его душераздирающим стариком-младенцем останутся довольны как беременные женщины, так и прочие впечатлительные зрители, которым на два с половиной часа стоит запастись слоновьим терпением и самым объемистым носовым платком. И, без всякого сомнения, стареющие американские киноакадемики.
Войти
